— Может, нам недостаточно одной неизмененной? — Теперь Гера всматривался в лицо вокруг. Даже те, кто прятал лицо, должны были ответить на взгляд. -

Может, пора врачу поделиться своим сыном, а нам принести в жертву джадалу два неизмененных ребенка?

— Ты не посмеешь! — закричала Ма. Она хотела сказать, что у нее есть перемены.

Что Бекир тоже испытал влияние суура, но это уже не имело смысла. Даже Тетя

Валька не смотрела. Они боялись, а Ма точно знала, что страх убивает разум.

Гера победоносно улыбался. Гриша Сладкий двинулся в ее сторону.

— Только попробуй. — Ма зажала Бекира спиной. — Я вас лечила, мы жили рядом столько лет.

Но это уже были не ее соседи, а испуганные чудовища, засоленные, оказавшиеся в ловушке, где, чтобы выжить, нужно убить другого.

— Ее наука против Бога! — крикнул кто-то из толпы.

— Надо отнять мальчика! — поддержал другой.

Ма не хватило воздуха. Круг сжимался. Она уже увидела руки. Бекир приготовился отбиваться. Черная Корова вытянулась на плечи Кебапа и неожиданно замахала кому-то рукой.

— Полномочный!

К ним приближался Талавир. В его руках была винтовка.

— У вас здесь праздник, а меня и не позвали, — в его голосе не было угрозы, но толпа притихла.

— Только тебя и ждали. Ты главный гость на Андыре-Шопа. — Гера сложил перед собой руки в древнем молитвенном жесте и неловко поклонился. С его лица, как приклеенная, не сходила довольная улыбка. Ма не понравилось, что бей не испугался Старшего Брата. Толпа с противоположной стороны зашевелилась. Джин и Шейтан двинулись к Талавиру. Гриша Сладкий оставил

Бекира тоже развернулся к Полномочному.

Даже Кебап поставил девочку и устремил взгляд на Старшего Брата.

«Они ждали Талавира», — подумала Ма. Она поздно сообразила свою ошибку. Они решились принести в жертву Полномочного, ни от кого не прячась. Вот почему Саши Бедного нет. Вот почему Гера Серов устроил цирк.

Талавир был целью этого действа.

— Это ловушка, — сказала Ма, но ее никто не услышал.

Толпой пробежала волна. Небо заслонило тень. Ма почувствовала под пальцами шерсть. Это был Ниязи.

— Старшие Братья, — едва слышно произнес взволнованный мальчик.

Ма подняла голову. Над Ак-Шеих простер крылья Птерокса. С его шеи свисала клетка с солдатами. Рядом спускались грифоны. Каждый нос двух

Старших Братьев. На спине сидел мужчина. Его белые волосы казались лысиной на фоне яркого меха. Женщина подумала, что только одному стало бы наглости оседлать короля грифонов.

— Ма? — Она почувствовала, как ее дергает Бекир, но не могла пошевелиться.

Разве можно уйти от Белокуна?

Несколько мгновений засоленные на Майдане парализовано наблюдали за старшими

Братьями. А потом началась толкотня. Женщина рядом с Ма вскрикнула, как ворона.

Старик в ушанке — Вася, солдат, один из немногих, кто пережил Вспышки в Ак-Шеих, — поднял плечи, шагнул назад, толкнул женщину с вороньим голосом, наступил на ногу Ниязи и вывалился из круга. Это сработало как катализатор. Кто-то больно ударил Ма в спину. На Майдане началась паника.

Люди ринулись в проходы. Бекир беспомощно замотал головой.

Мать и ребят оттеснили от центра. Под Деревом остались Талавир и

Гера. Полномочный держал за руку Черную Корову. На лице девочки застыло ошеломленное выражение. Гера размахивал руками и показывал на дом. На мгновение Ма встретилась взглядом с Талавиром. Она подняла сумку, стараясь показать кровавое пятно. Но Ма не была уверена, что он ее понял.

Бекир тянул ее за руку, Ниязи плакал, но она не могла сдвинуться с места. «Это конец. Им не убежать», — пульсировало в голове.

Все развертывалось слишком быстро. С боковой улицы вылетели первые Старшие

Братья. Вооруженные дубинками серые фигуры начали вгрызаться в толпу.

Талавир страдальчески посмотрел на дом Серова, в небо на грифонов, снова на Ма и бросился из круга. Гера попытался остановить его, но его сбил кто-то из засоленных. Талавир двигался, как ледокол. Девочка плелась сзади.

Полномочный поравнялся с Ма и закричал в самое ухо:

— Чего стоите? Побежали.

Ма чувствовала себя зверем, которому во что бы то ни стало надо спрятаться. Подталкивая ребят, не разбирая пути, она побежала за Талавиром. Та часть мозга, которой еще не отравил страх, приказывала ей не дурачиться. «Это эффект Белокуна. Ничего серьезного вам не грозит. Испугает, разгоняется по углам, а потом возьмет то, по чему пришел. И не факт, что ты с Бекиром. Действие взвешено. Думай».

Улицу пересекли люди в форме. Мать чуть не врезалась в спину Талавира. В стороне кололо, перед глазами расползлись красные пятна. Талавир схватил Бекира за плечо и толкнул детей в ближайший переулок. Они скрылись за развалинами.

Ниязи высунул язык и пытался отдышаться. Лицо Бекира покрывало пот, а на щеках расползлись красные пятна.

— Куда дальше? — спросила Ма, когда патруль их не заметил и пробежал мимо.

Полномочный залез по насыпи и осторожно высунулся из-за камней. Ма проследила за его взглядом. На Майдане орудовали Старшие Братья. Несколько тел остались лежать на земле. Над одним, как дым, вздымался рой. Старший Брат ударил лежащего, крикнул другому, схватился за предплечье и на мгновение застыл с пустым лицом. Талавир вскрикнул и повторил движение. Ма побледнела. Как она могла забыть о манкуре? Талавир развернул к ней воспаленные глаза.

— Они стягиваются к дому. Ищут меня. Возьми. — Талавир протянул ей винтовку.

— А ты?

— Она мне не поможет.

Ма пыталась понять, что он задумал, но лицо Полномочного было странным, словно он одновременно находился в разных местах. Она поглядела на манкура. Белокун до него добрался, и каждый миг рядом с Талавиром угрожала безопасности Ма и детей. Но она не могла просто так уйти. Талавир не хотел возвращаться к Старшим Братьям, он имел целью другое, и Ма должна была его предостеречь.

— Все спланировал Азиз-баба. Они убили Рябова. А теперь и тебя хотят принести в жертву джадалу. Не ходи